Вихрем бедствия гонимый,
Без кормила и весла,
В океан неисходимый
Буря челн мой занесла.
В тучах звездочка светилась;
"Не скрывайся!" - я взывал;
Непреклонная сокрылась;
Якорь был - и тот пропал.
Все оделось черной мглою:
Всколыхалися валы;
Бездны в мраке предо мною;
Вкруг ужасные скалы.
"Нет надежды на спасенье!" -
Я роптал, уныв душой...
О безумец! Провиденье
Было тайный кормщик твой.
Невидимою рукою,
Сквозь ревущие валы,
Сквозь одеты бездны мглою
И грозящие скалы,
Мощный вел меня хранитель.
Вдруг - все тихо! мрак исчез;
Вижу райскую обитель...
В ней трех ангелов небес.
О спаситель - провиденье!
Скорбный ропот мой утих;
На коленах, в восхищенье,
Я смотрю на образ их.
О! кто прелесть их опишет?
Кто их силу над душой?
Все окрест их небом дышит
И невинностью святой.
Неиспытанная радость -
Ими жить, для них дышать;
Их речей, их взоров сладость
В душу, в сердце принимать.
О судьба! одно желанье:
Дай все блага им вкусить;
Пусть им радость - мне страданье;
Но... не дай их пережить.
Июль 1812
|
|
Driven by misfortune's whirlwind,
Having neither oar nor rudder,
By a storm my bark was driven
Out upon the boundless sea.
"midst black clouds a small star sparkled;
"Don't conceal yourself!" I cried;
But it disappeared, unheeding;
And my anchor was lost, too.
All was clothed in gloomy darkness;
Great swells heaved all round;
In the darkness yawned the depths
I was hemmed in by cliffs.
"There's no hope for my salvation!"
I bemoaned, with heavy spirit...
Madman! Providence
Was your secret helmsman.
With a hand invisible,
'midst the roaring waves,
Through the gloomy, veiled depths
Past the terrifying cliffs,
My all-powerful savior guided me.
Then-all's quiet ! gloom has vanished;
I behold a paradisical realm...
Three celestial angels.
Providence - O, my protector!
My dejected groaning ceases;
On my knees, in exaltation,
On their image I did gaze.
Who could sing their charm?
Or their power o'er the soul?
All around them holy innocence
And an aura divine.
A delight as yet untasted -
Live and breathe for them;
Take into my soul and heart
All their words and glances sweet.
O fate! I've but one desire:
Let them sample every blessing;
Vouchsafe them delight - me suffering;
Only let me die before they do.
July 1812
|
