Листок/The Leaf

Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя
И вот наконец докатился до Черного моря.

У Черного моря чинара стоит молодая,
С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская,
На ветвях зеленых качаются райские птицы;
Поют они песни про славу морской черь-девицы.

И странник прижался у корня чинары высокой;
Приюта на время он молит с тоскою глубокой,
И так говорит он: "Я бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.

Один и без цели по свету ношуся давно я,
Засох я без тени, увял я без сна и покоя.
Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных,
Немало я знаю рассказов мудреных и чудных".

"На что мне тебя? - отвечает младая чинара.-
Ты пылен и желт - и сынам моим свежим не пара.
Ты много видал - да к чему мне твои небылицы?
Мой слух утомили давно уж и райские птицы.

Иди себе дальше, о странник! Тебя я не знаю!
Я солнцем любима, цвету для него и блистаю.
По небу я ветви раскинула здесь на просторе,
И корни мои умывает холодное море."

1841

A little oak leaf tore off from its branch
Was driven o'er the steppe by a cruel gale;
Dried up and withered from the cold, the heat and sorrow
It finally alit by the Black Sea shore.

A young plane tree stands by the Black Sea shore;
A whispering wind strokes her green boughs;
On her green boughs sway heavenly birds
Singing the praises and fame of the queen of the sea.

The traveler lit at the soaring tree's roots;
Anguished he pled for a moment's shelter,
And these were his words: "I am but a poor oak leaf,
Matured before my time in a grim homeland.

For ages I've wandered without a goal, all alone
Without shade I withered, without repose, faded.
Would you welcome this stranger among your emerald leaves,
I know many stories of wonder and wisdom."

"But why do I need you?" the young tree replies, -
"You are dusty and yellow - ill-suited to my wholesome young sons.
You've seen many things - but what use do I have for your tales?
The heavenly birds have long wearied my ears.

O traveler! Be on your way. You are a stranger to me!
Beloved by the sun, I bloom and shine for him;
My boughs are spread in the heavenly fields,
The cool sea refreshes and washes my roots."

1841